Неточные совпадения
Остаток дня Клим прожил в состоянии отчуждения от действительности,
память настойчиво подсказывала
древние слова и стихи, пред глазами качалась кукольная фигура, плавала мягкая, ватная рука, играли морщины на добром и умном лице, улыбались большие, очень ясные глаза.
Мне пришел на
память древний замок и мрачная комната, в которой гостил и ночевал какой-нибудь Плантагенет или Стюарт.
Старички особенно любили сидеть на диванах и в креслах аванзала и наблюдать проходящих или сладко дремать. Еще на моей
памяти были такие
древние старички — ну совсем князь Тугоуховский из «Горе от ума». Вводят его в мягких замшевых или суконных сапожках, закутанного шарфом, в аванзал или «кофейную» и усаживают в свое кресло. У каждого было излюбленное кресло, которое в его присутствии никто занять не смел.
Позже, когда мне пришлось записывать все эти странные происшествия, я порылся в
памяти, в книгах — и теперь я, конечно, понимаю: это было состояние временной смерти, знакомое
древним и — сколько я знаю — совершенно неизвестное у нас.
Моря и океаны водки испиваются на помощь бюджету, а в Новгороде, напротив
древней и бесполезной Софии, — торжественно воздвигнут бронзовый колоссальный шар на
память тысячелетию уже минувшего беспорядка и бестолковщины.
Память о тысячелетиях мелькнула только на минуту… Пронесло ветром дым, погасли факелы. Забыты жертвоприношения
древние и забыт фимиам…
Разъяснения всех этих негодований и пророчеств впереди; их место далеко в хронике событий, которые я должна записать на
память измельчавшим и едва ли самих себя не позабывшим потомкам
древнего и доброго рода нашего. Сделав несколько несвоевременный скачок вперед, я снова возвращаюсь «во время уно», к событию, которым завершился период тихого вдовьего житья княгини с маленькими детьми в селе Протозанове и одновременно с тем открылась новая фаза течения моего светила среди окружавших его туч и туманов.
Все географические немые карты в нашей школе составлены и изданы мной, между тем история и география составляют только богатство
памяти, тогда как упражнять разум для будущего правильного мышления можно только над математикой и
древними языками».
Там, в собрании ваших священных хартий, блюдется на
память векам сие собственной руки Ее [От 6 Июня 1763.] начертание, в котором Она говорит с вами как с именитыми отцами
древнего Рима, изъявляя пламенную ревность Свою ко благу России, заклиная вас любовию к отечеству быть достойными орудиями законов и ставя вам в пример Историю!
Поэзия некогда процветала в
древнем Горюхине. Доныне стихотворения Архипа-Лысого сохранились в
памяти потомства.
Он смотрел с улыбкой превосходства на все русское, отроду не слыхал, что есть немецкая литература и английские поэты, зато знал на
память Корнеля и Расина, все литературные анекдоты от Буало до энциклопедистов, он знал даже
древние языки и любил в речи поразить цитатой из «Георгик» или из «Фарсалы».
В горницах Марьи Гавриловны шумно идет пированье. Кипит самовар, по столам и по окнам с пуншем стаканы стоят. Патап Максимыч с Смолокуровым, удельный голова с кумом Иваном Григорьичем, купцы, что из города в гости к Манефе приехали, пароходчик из Городца частенько усы в тех стаканах помачивают… Так справляют они
древнюю, но забытую братчину-петровщину на том самом месте, где скитская обрядность ее вконец загубила, самую
память об ней разнесла, как ветер осенний сухую листву разносит…
Как ни старалась церковность истребить эти остатки языческой обрядности, затмить в народной
памяти все, что касалось
древней веры, — все-таки много обломков ее доселе хранится в нашем простонародье.
Древняя Москва только скользнула по мне. Кремль, соборы, Чудов монастырь, Грановитая палата — все это быстро промелькнуло предо мною, но без старины Москва показалась бы только огромным губернским городом, не больше. Что-то таинственное и величавое осталось в
памяти, и в этой рамке поездка в Москву получила еще большее значение в моей только что открывающейся юношеской жизни.
Мне надо было брать два билета — по двум курсам, и их содержание до сих пор чрезвычайно отчетливо сохранилось в моей
памяти:"О давности в уголовных делах", и о той форме суда присяжных в
древнем Риме, которая известна была под именем"Questiones perpetuae".
Через несколько дней Максим Яковлевич повез сестру в Москву. Там в тихой обители, в маленькой келье Новодевичьего монастыря, основанного в 1524 году великим князем Василием Иоанновичем в
память древнего русского города Смоленска, нашла себе приют несчастная княгиня Сибирская.
Скажем несколько слов об этом историческом памятнике и
древней святыне первопрестольной столицы. Новодевичий монастырь находится на Девичьем поле, на берегу Москвы-реки, против Воробьевых гор. Он был основан в 1524 году великим князем Василием Иоанновичем, в
память знаменательного в нашей истории события — взятия Смоленска и присоединения его к Российской державе.